Как защита может опровергнуть причинно-следственную связь между нарушением правил санэпиднадзора зараженным лицом и заболеванием или смертью другого лица от вируса, в каком случае гражданин буде субъектом преступления по статье 236 УК РФ, на что обратить внимание защите при проведении экспертиз и исследований по делу по статье 236 УК РФ. На все эти вопросы ответил Алексей Куприянов в майском номере журнала «Уголовный процесс».
С 01.04.2020 в связи с экстренными мерами властей по борьбе с распространением коронавируса изменилась ст. 236 УК РФ «Нарушение санитарно-эпидемиологических правил». В ч. 1 этой статьи к имевшемуся составу преступления (нарушение санитарно-эпидемиологических правил, повлекшее по неосторожности массовое заболевание или отравление людей) добавился новый (нарушение санитарно-эпидемиологических правил, создавшее угрозу наступления таких последствий (косвенный умысел)). Санкции по новому составу преступления существенно ужесточились: штрафы с нижнего порога в 80 тыс. руб. выросли до 500–700 тыс. руб, и введена санкция в виде лишения свободы сроком до 2 лет. По ч. 2 ст. 236 УК РФ нарушение санэпидправил, повлекшее по неосторожности смерть человека, карается теперь штрафами от 1 млн до 2 млн руб., различными видами других наказаний вплоть до лишения свободы на срок до 5 лет. Наконец, по ч. 3 ст. 236 УК РФ, если нарушение этих правил повлекло смерть двух и более лиц — от 5 до 7 лет заключения.
Учитывая остроту проблемы, можно предположить, что правоохранительные органы поспешат с карательными мерами и возбуждением уголовных дел по данной статье. Укажем, какие позиции и доводы может представить защита по таким делам. Но отметим, что дальнейший анализ не должен рассматриваться как оправдание нарушения карантинных правил и совершения преступления. Речь идет лишь о выполнении адвокатского долга, о помощи судам и следствию в выполнении требований ст. 8 УК РФ. Итак, конкретизировать задачи защиты позволит следующая модель.
Основное в доказывании — причинно-следственная связь.
Осуждение по ст. 236 УК РФ лица, виновного в нарушении карантинных правил, возможно только в случае доказанности наступления вредных последствий именно от его виновных действий или бездействия (материальный состав). Действия могут иметь место в форме уклонения от карантинных мероприятий, от изоляции или госпитализации и т. п. Бездействие проявляется в несоблюдении предписаний, установленных санитарными правилами, процедур или других обязанностей. Например, в непроведении ограничительных мероприятий (карантина) на основании предписаний главных санитарных врачей и т. п.
Вредные последствия, согласно диспозиции названной статьи в действующей редакции, состоят в «массовом заболевании людей», либо смерти человека.
Доказывание причинной связи между действиями (бездействием) подзащитного и наступлением вредных последствий представляется невыполнимой задачей. Это крайне трудно, ввиду того что вирулентность (способность конкретного штамма заражать организм конкретного человека) и контагиозность (свойство инфекционных болезней передаваться от больного человека здоровому) являются критериями вероятностного характера, применяемыми для статистической оценки развития инфекционных вспышек или эпидемий. Поэтому даже в условиях инфекционного стационара в общем случае исключено достоверное установление источника заражения конкретного лица. Это особенно сложно с учетом длительного инкубационного периода новой коронавирусной инфекции COVID-19. Кроме того, вирусоноситель не весь период своего вирусоносительства выделяет вирусы в окружающую среду в количестве, достаточном для заражения окружающих («в эпидемически значимых количествах»).
Поэтому установить прямую причинную связь между вирусоносительством (даже болезнью) одного человека и заражением другого научная доктрина в настоящее время не позволяет. Однако задача уголовной защиты состоит в том, чтобы опровергнуть все признаки состава вменяемого преступления или максимально возможное их число.
Что понимать под угрозой массового заболевания.
Статья 1 Федерального закона от 30.03.1999 № 52‑ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» (далее — Закон № 52‑ФЗ) гласит: «…санитарно-эпидемиологические требования — обязательные требования к обеспечению безопасности и (или) безвредности для человека факторов среды обитания, условий деятельности юридических лиц и граждан, <…> несоблюдение которых создает угрозу жизни или здоровью человека, угрозу возникновения и распространения заболеваний и которые устанавливаются государственными санитарно-эпидемиологическими правилами…»
Таким образом, нарушение санитарно-эпидемиологических правил само по себе в силу закона создает «угрозу». И в новой редакции ч. 1 с. 236 УК РФ виновный умышленно (с косвенным умыслом) своими действиями (бездействием), осознавая общественную опасность своего деяния и предвидя возможность наступления общественно опасных последствий в форме наступления угрозы массового заболевания, не желает, но сознательно допускает эту угрозу либо относится к ней безразлично (ч. 3 ст. 25 УК РФ).
Какие правила должен нарушить обвиняемый по статье 236 УК
Санитарно-эпидемиологические правила — нормативные акты, устанавливающие критерии безопасности и безвредности для человека факторов среды его обитания и требования к обеспечению благоприятных условий для его жизнедеятельности. Основными правовыми актами по данному вопросу является Закон № 52‑ФЗ, в первую очередь гл. III, и Положение о федеральном государственном санитарно-эпидемиологическом надзоре (утв. постановлением Правительства РФ от 05.06.2013 № 476).
Согласно п. 2 ст. 31 Закона № 52-ФЗ, «ограничительные мероприятия (карантин) вводятся (отменяются) на основании предложений, предписаний главных государственных санитарных врачей и их заместителей решением Правительства Российской Федерации или органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации, органа местного самоуправления, а также решением уполномоченных должностных лиц федерального органа исполнительной власти или его территориальных органов».
В силу ст. 1 Закона № 52‑ФЗ «ограничительные мероприятия (карантин) — административные, медико-санитарные, ветеринарные и иные меры, направленные на предотвращение распространения инфекционных заболеваний и предусматривающие особый режим хозяйственной и иной деятельности, ограничение передвижения населения, транспортных средств, грузов, товаров и животных».
Таким образом, хотя слово «карантин» в указе, например, мэра Москвы от 05.03.2020 № 12-УМ (далее — Указ № 12-УМ) не упоминается, его предписания можно было бы отнести к карантинным, если толковать «самоизоляцию» лиц старше 65 лет (п. 7.1 Указа № 12-УМ), обязанность граждан «не покидать места проживания (пребывания)» (п. 9.3 Указа № 12-УМ) как предусмотренное в ст. 1 Закона № 52‑ФЗ «ограничение передвижения населения».
Но, согласно п. 1.7 Санитарно-эпидемиологических правил СП 3.4.2318-08, карантинные мероприятия, обязательные для граждан, вводятся нормативными актами Роспотребнадзора. Иначе говоря, сначала должен быть издан акт Роспотребнадзора с описанием карантинных мер и лишь потом акт региональной или федеральной власти.
Такое постановление Главного государственного санитарного врача РФ от 02.03.2020 № 5 «О дополнительных мерах по снижению рисков завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-ncov)» имеется. Однако в нем не предусмотрены карантинные меры, упомянутые в санитарных правилах. Единственный акт, в котором данные меры есть для конкретных граждан, — это постановление Главного государственного санитарного врача РФ от 18.03.2020 № 7 «Об обеспечении режима изоляции в целях предотвращения распространения COVID-2019» (далее — Постановление № 7), установившее обязательные для граждан санитарно-эпидемиологические правила.
Режим повышенной готовности, введенный Указом № 12-УМ и дополненный указом мэра Москвы от 23.03.2020 № 26‑УМ и аналогичными нормативными актами других регионов в соответствии с Федеральным законом от 24.12.1994 № 68‑ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характер», не позволяет ограничивать права граждан (о чем прямо указано в п. 10 ст. 4.1), но дает право ограничивать работу предприятий. Поэтому преамбула Указа № 12-УМ, как представляется, не позволяет отнести его к актам, устанавливающим карантин, и закрывает возможность для расширительного толкования судами дефиниции «передвижение населения», взятой из другого закона. Термин и определение самоизоляции впервые появились в документе ВОЗ «Временные рекомендации по планированию и организации массовых мероприятий в период пандемии гриппа (H1N1) 2009», доведенном Роспотребнадзором письмом от 23.11.2009 № 01/17622-9-32 со статусом «для сведения».
Соответственно, Указ № 12-УМ, как схожие акты в других регионах, полагаю, не может считаться обязывающим жителей региона соблюдать «самоизоляцию» и «не покидать места проживания (пребывания)», поскольку такие карантинные меры не предусмотрены законодательством.
Субъект преступления
По ст. 236 УК РФ, и в старой, и в новой редакции, субъект преступления специальный — лицо, на котором лежит обязанность соблюдать или обеспечивать соблюдение санитарно-эпидемиологических правил10.
Конечно, к числу нарушителей относятся граждане, чье поведение регулируется предписаниями должностных лиц Роспотребнадзора или должностных лиц, осуществляющих федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор, адресованными или врученными им лично. Поскольку при угрозе возникновения и распространения инфекционных заболеваний должностные лица, осуществляющие федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор, на основании ст. 50 Закона № 52‑ФЗ и Постановления № 7 имеют право требовать и давать обязательные для исполнения в установленные сроки предписания о проведении дополнительных санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий, медицинского наблюдения, медицинского обследования, изоляции и (или) госпитализации, а также о выполнении работ по дезинфекции в очагах инфекционных заболеваний, на территориях и в помещениях, где имеются и сохраняются условия для возникновения или распространения инфекционных заболеваний.
Поэтому лица, нарушившие предписания санэпиднадзора о своей изоляции в больнице или ином месте изоляции (на дому, в гостинице и пр.), — субъекты ответственности по ст. 236 УК РФ.
При любой оценке юридической силы Указа № 12-УМ нарушение самоизоляции неинфицированным лицом не образует состава преступления, как и нарушение требования «не покидать места проживания (пребывания)». От таких нарушений не возникает никаких вредных последствий, а опасность собственного заражения субъекта ответственности не входит в состав преступления. В отношении заведомо инфицированных и еще не выздоровевших лиц основные доводы защиты приведены выше. Поэтому представляется недопустимым привлечение к уголовной ответственности широкого круга лиц на основании новых нормативных актов, изданных в связи с распространением COVID-19, о введении режима повышенной готовности и других, кроме санитарных правил и индивидуально адресованных постановлений должностных лиц санитарно-эпидемиологического надзора.
Итак, если к уголовной ответственности привлекают лицо за то, что оно нарушило адресованное ему предписание Роспотребнадзора об изоляции и других мерах карантина, защите следует опровергать признаки состава преступления. В первую очередь связь между действиями (бездействием) нарушителя и вредными последствиями, а также отсутствие создания опасности. Эпидемиология — наука о массах людей. Конкретные же заражения и действия отдельных лиц относятся к обычной медицине.
Юристы МКА «Корпоративная защита» считают, что подзаконные нормативные акты федерального и регионального уровня нуждаются в скорейшей корректировке в целях приведения в соответствие с федеральными и региональными законами. В нынешних условиях возможно необоснованное привлечение граждан к уголовной и административной ответственности за нарушение, совершенное в период коронавирусных ограничений.(по страницам журнала «Уголовный процесс» №5 май, 2020).
